Поступая в лучших традициях жен великих русских писателей, Наталия Дмитриевна Солженицына стала не просто женой Александра Исаевича Солженицына, но его ближайшей помощницей, другом и редактором произведений.

– Мне было очень ясно, когда я выходила замуж за Александра Исаевича, что я хотела бы для него сделать. Я не знала – получится ли. Разделить – бой. Разделить – труд. Дать и вырастить ему достойное потомство. Это всегда и длилось… У нас была трудная, но счастливая, очень счастливая жизнь, – говорила она.

В ноябре 1962-го года 23-летняя Наталия Светлова впервые прочла «Один день Ивана Денисовича» в журнале «Новый мир»:

– Я очень ярко помню этот момент. Поздно вечером, когда все легли спать, я принялась за чтение. А у нас была крошечная кухня, в которой табуретки приходилось загонять под стол – для стульев места просто не было. Я вытерла стол, выдвинула одну табуретку, встала на нее коленками, разложила журнал перед носом… Я именно так любила и привыкла читать. Но обычно меня хватало ненадолго: прочтешь несколько страниц и садишься. А тут я дошла до конца – и обнаружила, что все еще стою на табуретке. Это было совершенно потрясающе! Не потому, что там содержалась политическая сенсация. Мой дед погиб в лагерях, об их существовании я знала. Именно художественная сила этой повести меня словно прожгла насквозь.

Их познакомила Наталья Ивановна Столярова, с которой оба дружили. Наталия Солженицына вспоминает: «Видя, как он перегружен, Столярова все время говорила ему о том, что ему нужны помощники. Но он постоянно отнекивался… В какой-то момент Наталья Ивановна порекомендовала ему меня. И вот он пришел в назначенное время, абсолютно точно, секунда в секунду. Он вообще был очень пунктуальным человеком. Разговор был очень короткий и деловой. Он сразу дал мне перепечатать как раз «В круге первом», только что законченную им за два месяца до этого последнюю редакцию, и сказал: «Если можно, перепечатайте»».

– Сказать «деловая» мало, – напишет о Светловой Александр Исаевич, – в работе была у нее мужская готовность, точность, лаконичность. В соображении действий, тактики – стремительность, как я называл – электроническая, она по темпу сразу разделила мое тогда стремительное же поведение… А еще открывалась в ней душевная прирожденность к русским корням, русской сути, и незаурядная любовная внимательность к русскому языку. И такая бьющая жизненность, – потянуло меня видеть ее часто.

– Прежде, чем я Алю узнал, я ее счастливо угадал, – вспоминал Александр Исаевич.

20 апреля 1973 года Солженицыны зарегистрировали свой брак. 11 мая в храме Ильи Обыденного они обвенчались. Поселились в Фирсановке.

Присуждение Солженицыну Нобелевской премии в 1970 году вызвало сильные гонения. В советских газетах была организована мощная пропагандистская кампания против Солженицына, КГБ установил за ним слежку. После свадьбы к Солженицыну посыпались анонимные письма с угрозами расправы. В те дни родились у Александра Исаевича отчаянные, трагические строки – о ежечасной готовности к смерти:

– И жена моя вышла за меня замуж в том же сознании и в той же готовности: не уступив, умереть в любую минуту. Призывая мир противостоять насилию, хорош бы я был, если б уступил страху, что убьют кого-то из нас. Мы не поддадимся ничьей угрозе – от тоталитарного ли правительства или от левых банд.

В это время КГБ захватывает тайник с рукописью «Архипелага ГУЛАГ». То, что случилось в конце августа — начале сентября 1973 года в жизни Солженицына и на советской общественной арене, он назовет «встречным боем» – то есть таким видом боя, когда обе стороны, не зная о замыслах друг друга, сталкиваются внезапно.

– 3-го днем еду в Москву к Але <…> Говорю: «Ведь надо взрывать?» Она бесстрашно: «Взрываем!» И Солженицын дает сигнал парижскому издательству ИМКА-Пресс опубликовать «Архипелаг»…

– Нам уже было ничего не страшно, – скажет Солженицын. – Мы стояли просто победно. И действительно, у нас в квартире был как бы эпицентр шторма: вокруг шторм бушует, а у нас тишина, покой, маленькие дети растут.

12 февраля 1974 года Солженицын был арестован у себя на квартире:

– Но не прощаюсь ни с кем, так спешу, (скоро вернусь!) – и только с женой, и то уже в дверях, окруженные гебистами, как в троллейбусной толкучке, целуемся прощально, неторопливо, с возвратом сознания, что может быть навсегда. Медленно перекрестил жену. Она – меня. Замялись гебисты. – Береги детей. И – уже не оглядываясь, и – по лестнице, не замечая ступеней.

А.И. Солженицын был лишен гражданства СССР по статье 64 Уголовного кодекса «за измену Родине». В тот же день принимается указ о его депортации. 13 февраля под усиленным конвоем, писателя доставляют в «Шереметьево» и сажают в самолет, не сообщая, куда его отправят.

Позже Наталия Солженицына с детьми получит разрешение присоединиться к мужу. После долгих раздумий Солженицыны переезжают в Канаду, где устраивают «маленькую Россию». Они покупают около 20 гектаров земли. На этом участке, кроме жилого дома, оборудуется библиотека для хранения рукописей и печатных материалов, посвященных России. С апреля по октябрь А.И. жил в домике у пруда, начиная раннее утро нырянием в воду.

Рано утром дети, цепочкой друг за другом, по крутой тропе спускались к отцу молиться. «Между порослями становимся коленями на хвойные иглы, они повторяют за мной краткие молитвы и нашу особую, составленную мной: «Приведи нас, Господи, дожить во здоровье, в силе и светлом уме до дня того, когда Ты откроешь нам вернуться в нашу родную Россию и потрудиться, и самих себя положить для ее выздоровления и расцвета». А в нескольких шагах позади нас камень-Конь, очень похож, заколдованный крылатый Конь, ребята мне верят: когда Россия воспрянет – он расколдуется, полностью вздохнет и понесет нас на себе по воздуху, через Север, прямо в Россию… (Ложась спать, мальчики просят: а ты ночью пойди, проверь – дышит?)».

Ум и сердце писателя тревожила русская революция. Наконец у него появилась возможность вплотную взяться за «Красное Колесо». Солженицын исследует то, что случилось с Россией в 1917 году, об истоках и вызревании революции, которая привела Россию к страшному падению и безбожию. Он знал, что «Красное колесо» потребует всех его сил и времени до капли, и сделал свой выбор.

Нужно было просмотреть огромное количество исторических трудов, воспоминаний, рукописей. А у него не было никаких помощников, кроме жены, Наталии Дмитриевны, которая редактировала и набирала на компьютере 20 томов Солженицына для издательства «ИМКА-пресс».

Наталия Солженицына признается, что муж продолжает присутствовать в ее жизни, что она беседует с ним, зная, как он реагирует на то или иное событие: «А самое главное – у меня не было ни одного дня, когда бы я с ним рассталась. Потому что я работаю над его текстами каждый день, я слышу его интонацию. Я слышу, как бы он это произнес».

Она продолжает быть близким и верным соратником своего бессмертного мужа, который жил Россией и для России. Любовь к России пронизывала всю жизнь Солженицына. И умирал он в огромной тревоге за страну, за ее будущее.

«Это было счастье», – скажет о своей жизни с писателем Наталия Солженицына.

Гостиную подготовило Свято-Михайло-Архангельское малое братство.