Академик И.Э. Грабарь считал дореволюционный Архангельск одним из 13 достопримечательных «городов-музеев». Профессор П.Н. Савицкий писал: «К 1936 году Архангельск не существует более как город искусства…архитектурный ландшафт Архангельска…был в своем роде единственным в мире…Коммунистическая власть показала себя ожесточенным и ни перед чем не останавливающимся разрушителем ценнейших памятников истории материальной культуры». Действительно, до революции в Архангельской епархии действовало 385 храмов и 241 часовня, в которых служили 231 священнослужитель (священники и диаконы) и 168 псаломщиков. В самом Архангельске действовали 22 церкви, включая три собора и пять монастырских подворий. К 1917 году в Архангельской губернии действовало 22 мужских монастыря и скита и 10 женских обителей и пустыней. К 1937 году в г. Архангельске были стерты с лица земли все соборы; разрушены до основания Успенская, Преображенская, Благовещенская церкви и другие храмы. Уцелевшие от разрушений церкви были закрыты, а их помещения отданы властью города под общежитие, спортивный зал, для размещения городских и областных учреждений. Всего в 1918-1933 гг. на территории Архангельской епархии, по неполным данным, было закрыто 247 церквей и часовен, произведено 60 вскрытий мощей, национализировано 16 монастырей.
На всей территории епархии не закрывались только 4 храма. Мы расскажем о каждом из них. Первый в этом ряду – Свято-Сретенский храм села Заостровье Архангельской области – один из двухсот в стране, ни разу не закрывавшихся в годы советской власти.
Храм Сретения Господня с. Заостровье
История храма
Старинные документы рассказывают, что уже в XVI веке, во времена Ивана Грозного, в Заостровье был храм. Известно также, что здесь были возведены один за другим несколько деревянных храмов. Церкви горели «от грома и молний», ветшали, разрушались, одна была перенесена в XIX веке в Соломбалу…
Заостровский погост сегодня — это два храма дивной красоты. Один из них, храм Покрова Божией Матери, деревянный, его построили в 1686 году по благословению архиепископа Холмогорского Афанасия. В 1915 году, после реставрации, он был освящен во имя Покрова Божией Матери. Сейчас, спустя три века, эта аккуратная, небольшая церковь, несмотря на многочисленные разрушения, выглядит опрятно и даже величаво. Девять ее куполов, покоящихся на высоких, покрытых лемехом барабанах, устремлены в поднебесную высь. Знатоков восхищает полукруглое завершение стен строения – закомарное покрытие, которое характерно только для каменных строений, для деревянной церкви это явление уникальное. Храм Покрова — подлинное архитектурное чудо деревянного зодчества.
Рядом высится каменная церковь Сретения Господня. В ней шесть престолов, которые перенесены сюда из прежних, унесенных временем храмов: главный — Сретенский престол — находится на нижнем этаже, рядом с ним, с южной стороны, придел во имя святого Николая Чудотворца. На верхнем этаже три престола: во имя апостолов Петра и Павла, во имя мучеников Флора и Лавра, преподобных Онуфрия Великого и Петра Афонского. В трапезной храма в 1896 году был устроен придел во имя священномученика Пантелеимона-целителя. Церковь была заложена в 1808 году на месте разобранного более древнего храма. Каменную шатровую колокольню воздвигли в 1854 году, а полностью завершено строительство было только в 1878 году. Церковь состоит из трех объемов: сеней со звонницей над ними, трапезной и собственно храма, у которого, однако, отсутствует алтарная апсида. Вместо нее восточную стену храма украшает стройный портик с колоннами в стиле позднего классицизма. Этот величественный храм увенчан пятью куполами — главами. Нельзя не заметить, что купола повторяют формы, характерные для зодчества XVII века. Кирпичи для строительства церкви завозили на баржах по судоходной тогда реке Заостровке. На средства крестьянина Андрея Алексеевича Чистикова в нижнем этаже храма был устроен новый иконостас, он же нашел в столице и привез сюда художников, оплатил роспись стен и сводов верхнего этажа.
На службу прихожан созывал звон большого, в 210 пудов, колокола, который был отлит в 1875 году на их пожертвования. Звучал он с такой силой, что слышен был даже в Архангельске. В начале 1930-х годов во время «колокольной кампании» его сняли и отправили в переплавку.
В конце 1990-х годов начался капитальный ремонт храма. Был снят культурный слой вокруг него, полностью перекрыта крыша, в нижней его части проведено отопление, заменены кресты и лемех на главах, храм заново отштукатурен и побелен. В 2003 году церкви был подарен новый набор колоколов. Девять колоколов были установлены на звоннице храма. Самый большой колокол весит 430 кг, самый маленький — всего 8 кг.
Храмовая икона
Главная храмовая икона «Сретение Господне», вероятнее всего, когда-то была перенесена сюда из соседней деревянной церкви. Ее сюжет связан с важным событием в жизни Христа.
На 40-й день после Его рождения Богоматерь с Иосифом пришли в Иерусалимский храм, чтобы посвятить Младенца Богу. Их встретили глубокий старец Симеон и пророчица Анна, издавна жившая при храме. В свое время Симеону было предсказано, что он не умрет до тех пор, пока не увидит Христа. И вот встреча (по-славянски — «сретение») произошла. Симеон взял Младенца Христа на руки, благословил Бога и сказал: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыка, по слову Твоему с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицом всех народов, — свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля». На иконе изображен именно этот момент.
Сретение Господне — двунадесятый праздник (то есть один из 12 главных церковных праздников), он приходится на 40-й день после Рождества Христова, на 15 февраля по новому стилю. В этот день празднуется не само принесение Младенца в храм, а та особая знаменательная встреча, которая произошла в этом храме.
История прихода
Заостровье — это 25 деревень с центральным селом Рикасово, расположенным на берегу тихой речки. Здесь, на живописном и удобном месте, жители издавна возводили храмы. Первое упоминание о заостровском приходе относится к XVI веку. Древние документы донесли до нас сведения, что здесь стояли деревянные храмы: Никольский, Флора и Лавра, Петра и Павла. Сначала приход находился в ведении новгородских архиепископов. Именно туда в начале XVII века обращается церковный староста Харлушка Мосеев с просьбой о благословении на постройку нового храма. Когда-то в состав заостровского прихода входили и Тойнокурье, и даже часть Соломбалы. Именовался он Петропавловским. Причт (штат) состоял из трех–пяти человек.
В памятной книге заостровской церкви первым упоминается священник Дионисий Прокопьев (1688 г.). Священники и дьяконы жили в четырех приходских домах. Служба иногда велась на два клироса.
До сих пор в некоторых деревнях Заостровья сохранились поклонные кресты, прежде стояли и часовни. Каждая из деревень раз в год праздновала свой часовенный праздник, на который после воскресной литургии приходили священники и гости из соседних селений. Их встречали хлебом и солью. Около часовни служили молебен.
Вопросами строительства, ремонта, приобретением церковной утвари, заботой о бедных занимался церковно-попечительский совет, выбиравшийся из числа прихожан. Раньше приход был довольно богатым. Доход приносила земля, находившаяся во владении церкви, а также капитал в процентных бумагах, кружечный и кошельковый сбор, прибыль от продажи свечей. Сверх того в церковную казну поступали средства и за счет сбора с владельцев судов, проплывавших по Заостровке. При храме были открыты Рикасовское сельское училище и две церковно-приходские школы в деревнях Лянецкая и Перхачёво.
Перед революцией в приходе совершалась активная миссионерская деятельность. Миссионерские беседы со старообрядцами священника Павла Ильинского были изданы отдельной брошюрой в 1896 году. Позднее священник Павел Ильинский был избран делегатом от Архангельской епархии на Поместный Собор 1917–1918 годов, где выступил с докладом «Неотложное дело» в «особом отделе о богослужении» по вопросу об использовании Священного Писания на русском языке за богослужением. Он также предложил издать Евангелие и Апостол на русском языке для их использования за богослужением.
После 1917 года со стороны новой власти проводилась последовательная политика на уничтожение прихода.
В 1932 году деревянная церковь и здание школы, уже национализированные и принадлежавшие Заостровскому сельскому Совету, были проданы сельскохозяйственному комбинату «Севводник». В деревянном храме Покровà Божией Матери была устроена тракторная мастерская. Иконы были частично перенесены в каменный храм, а теми, что остались, топили печь, устилали мостовую. Здание школы использовалось под общежитие, столовую, клуб, детский дом, столярные мастерские. В 1930–1933 годах были арестованы священники храма о. Федор Тамицкий, умерший в лагере, о. Александр Лыткин, расстрелянный в 1938 году. Диакон Арсений Жаровов был отправлен на строительство Беломорско-Балтийского канала. Вернулся в 1939 году, после Великой Отечественной войны был рукоположен во пресвитеры; являлся настоятелем храма в 1947–1949 годах.
В советское время прихожане заостровского прихода проявили изрядное мужество, чтобы сохранить свой храм. В страшном 1932 году шел процесс регистрации приходских общин с целью закрытия храмов. В 1933 году в Заостровье была зарегистрирована религиозная община. 402 прихожанина дали свои подписи под обязательством сохранять и содержать храм. Они говорили: «Проживем и на картошке (хотя в семьях было и по 10 человек детей), но храм сохраним».
В 40-е годы старостой прихода была Маремьяна Алексеевна Москалёва. Ее неоднократно вызывали в отдел религии органов безопасности, куда она относила списки и квитанции об уплате налогов. «Бабушку много раз таскали в НКВД, — вспоминают ее внуки. — Вот возьмет палку, узелок, с нами попрощается и пойдет, ожидая ареста. А там ей говорят: “Если соберете 20 подписей, церковь не закроем”. Тогда она ходила по дворам и говорила: “Прокопьевна, подпиши, не бойся, куда нам, помирать пора”».
В 40-е годы за посещение храма отбирали продуктовые карточки на неделю, а то и на десять дней. На Рождество и на Пасху комсомольский патруль стоял перед церковью и записывал тех, кто шел в церковь.
В 50-е годы власти пытались отобрать храм снова, обещая устроить в нем электростанцию, но заостровцы стояли на своем: «Не мы строили — не мы отдавать будем».
Церковь Сретения Господня в Заостровье — одна из двухсот в стране, ни разу не закрывавшихся: прихожане отстояли свой храм от разорения.
8 июня 1991 года священником Леонидом Мельником было совершено заочное отпевание всех расстрелянных, умученных, погибших в лагерях, всех, пострадавших за веру.
C 27 апреля 1993 года по 11 января 2013 года настоятелем прихода был священник Иоанн Привалов.
14 августа 1994 года силами паломников из Москвы был восстановлен поклонный крест в деревне Великое. С тех пор возобновлена традиция крестных ходов к поклонным крестам, которые совершались до 1929 года.
В сентябре 1996 года в возвращенном приходу здании приходского училища по благословению правящего епископа Тихона была организована воскресная школа для детей. Катехизация для взрослых проводилась с октября 1993 года.
В мае 1998 года была открыта выставка по истории прихода «Заостровский приход. XX век» (По материалам архивов и воспоминаниям жителей с. Заостровье).
Из жизни приходского священства
В заостровском храме служили необыкновенные священники, имевшие прекрасное образование, приехавшие сюда служить из разных городов России и даже из-за рубежа.
Владимир Владимирович Голубцов.
Он происходил из старинного дворянского рода. Их имение, село Александровское, находилось на Урале. После революции семья Голубцовых, отступая вместе с белой армией, обосновалась в Китае, в Харбине, где в ту пору было много русских эмигрантов. Там он окончил школу и был отдан в камергерское училище, после окончания которого по настоянию отца уехал в Нью-Йорк для поступления в консерваторию по классу фортепиано. На прием экзаменов съезжались известные композиторы и музыканты. Экзамен за второй курс он сдавал Сергею Рахманинову, сдал на четыре. После 3-го курса был вызван на похороны сестры и вернуться в Америку уже не смог. Далее он поступил в Институт востоковедения, на факультет истории живописи стран Востока. Он в совершенстве владел английским, французским языками. На практике ему приходилось бывать в Японии, Вьетнаме, Монголии. Заболев туберкулезом, он жил и лечился у тибетского лекаря.
В 1935 году женился. Его жена Маргарита Освальдовна, дочь секретаря латвийского консульства, делила с ним все тяготы жизни, лечила, ухаживала за ним. Исцелившись от болезни, Владимир Владимирович решил стать священником. В 1938 году поступает в духовную семинарию, а в 1941 году принимает сан священника. Православную веру принимает и его жена, бывшая ранее лютеранкой. Его священство в Китае оказалось очень трудным. В его приходе было несколько маленьких станций, куда он часто выезжал по делам службы. В то время Харбин был оккупирован японцами. Сколько мужества и духовных сил нужно было священнику, чтобы выжить, переезжая с одной станции на другую! Однажды он приехал домой в простреленной рясе. (Он всегда ходил в Китае в рясе, там это было так естественно для православного священника, а в России же это вызывало удивление. На это тоже нужно было иметь мужество.) Мимо станции, на которой стоял о. Владимир, проходил военный состав, и солдат просто так, от нечего делать выстрелил прямо из вагона. Несколько пуль попало в стену вокзала, а одна прострелила рясу отца Владимира. Такая же шальная пуля убила позднее его родного отца.
В 1955 году семья Голубцовых вернулась в Россию. Сначала у о. Владимира был приход в Красноярске, потом в Ижевске. А с 1961 года он служил в Заостровском храме, куда был назначен настоятелем. Пожалуй, это был самый экзотический священник села Заостровья.
Из воспоминаний внучки: «В Заостровье я жила с дедушкой 4 года. Это самые лучшие годы в моей жизни. В доме царила атмосфера любви, внимания. Мы часто с ним бывали в гостях у прихожан. Отец Владимир не гнушался никакой простой работы. Он очень любил плотничать. Около сторожки был цветник и сад. Росли яблони, вишни, цветы, он выращивал овощи, клубнику. Качели, которые он соорудил, были нашим любимым развлечением. Дедушка очень любил классическую музыку, играл сам, у него была коллекция пластинок. А по вечерам мы проводили спевки под фисгармонию. Отец Владимир интересовался жизнью простых людей, любил их».
И это действительно так: в письме архиепископу Иннокентию от 3 декабря 1961 года он отводит почти две страницы рассказу о характере нанятой им уборщицы и алтарницы Первушиной, сообщая о ее добросовестности и высокой оценке ее прихожанами. Можно подумать, что речь идет по крайней мере о найме второго священника.
Из письма прихожан об отце Владимире:
«Настоятелем владыка послал протоиерея Владимира Голубцова, одного из сильных и мудрых священнослужителей, который показал себя истинным христианином, преданным Церкви. Всесторонне образованный, нестяжательный наставник, проповедник, он ревностно молится о вразумлении врагов и усмирении злых сердец. Все его помыслы и заботы были о храме, его благолепии, о чистоте и торжественности совершаемых в нем богослужениях, о мире и спокойствии паствы. Сейчас, когда вера оскудевает, когда даже верующие люди впадают в сомнения, очень важно было твердое слово стойкого пастыря, который уверенно ведет паству по христианскому пути. Все проповеди, наставления, поучения о. Владимира отличались силой убеждения и были проникнуты призывом любви и помощи близким, и многие прихожане, обуреваемые сомнениями, снова возвращались в лоно Церкви. Даже враги и те с миром возвращались в храм».
Арсений Яковлевич Жаровов
Служил в храме с 1913 по 1933 год, потом был арест, ссылка на строительство Беломорско-Балтийского канала. В 1939 году его освободили, и с 1947 по 1949 год он был настоятелем храма. Много лет служила в нашем храме его дочь Галина Арсеньевна — была бухгалтером и продавцом в свечной лавке. Вот ее воспоминания об отце: «Мне было 7 лет, когда арестовали папу. Пришли ночью с ордером на арест, нас всех выгнали на улицу. Мы, 5 сестер и мама, сидели у озера. У меня в руках была кукла, ее выхватили и выбросили. Поселили нас в школу, в одну комнату. В комнате была русская печь, мы забрались на нее, спрятали за спину швейную машинку: это была единственная вещь, которую нам удалось сохранить из нашего хозяйства. Потом мы снимали комнату в деревне Кипарово, нас приютила сердобольная старушка. Известий от папы долго не было. Потом мы узнали, что он был в тюрьме. А потом его отправили в лагерь в Карелию. Жилось нам трудно. Я ходила по нянькам. За это мне давали корку хлеба и кружку кваса. Квас я сразу выпивала, а корку несла домой. В школе тоже притесняли. Чтобы заработать деньги, мы с мамой пилили дрова у пекарни. Вернулся папа неожиданно, в 1939 году. Мы его не узнали — волос почти не было, серое, осунувшееся лицо, редкая борода. В 1947 году он получил благословение от епископа и служил настоятелем храма. Здоровье него было сильно подорвано, ноги кровоточили. Зимой мы с мамой возили его на саночках, чтобы сберечь его силы. Последнюю свою службу он служил на коленях».
Могила о. Арсения находится в ограде храма.
Яркие представители общины: странички из жизни приходского актива
На этом приходе трудилось много верных церкви людей.
Маремьяна Алексеевна Москалёва была старостой прихода. Родилась 2 марта 1874 года в Заостровье. Была выдана замуж в д. Большое Анисимово. Это была необыкновенно умная крестьянка, с широким кругозором, истинно верующая, преданная православной вере и церкви. Она была старостой церковной двадцатки.
Благодаря этой хрупкой, уже немолодой женщине, храм не закрывался в самые тяжелые годы гонений. До войны и после войны ее неоднократно вызывали в НКВД–ОГПУ, в отдел религии. Каждый раз прощалась она с родными, собирала узелок, но каждый раз возвращалась. Объясняла это тем, что если она принесет список с 20 подписями верующих, то церковь не закроют. И она ходила по деревням, собирала подписи: «Подпишись, Анна Митрофановна, что нам жить-то осталось». И всегда собирала эти подписи. Умерла она 27 июня 1957 года, хоронили ее под звон колоколов.
Верными служителями церкви были и ее дети: сын Виктор (был псаломщиком), дочь Ольга (пела в храме на клиросе).
Особенно хочется сказать о меценате Андрее Алексеевиче Чистякове, годы его жизни — 1840–1926. Родом он из деревни Верхнее Ладино. Служил на лесопромышленном заводе, занимался экспортом леса и скопил большое состояние. Андрей Алексеевич был членом попечительского совета. Он оплачивал работу художников, иконописцев, оклады на иконы и фрески на 2-м этаже храма, работу учителей ЦПШ и училища, помогал простым людям.
Похоронен Андрей Алексеевич в ограде храма.
Содержание статьи основывается на записях священника Иоанна Привалова, который был с 1993 по 2013 год настоятелем прихода.
Буклет, выпущенный под руководством священника Иоанна Привалова в 2009 году
Спасибо. Очень интересно было читать. Благодарность тем людям, вера и мужество которых помогли тому, что храм не закрывался, также тому,что сохранились оба храма. Какое разорение совершилось, сколько было уничтожено красоты. Дай Бог всем нам придти в себя, и уже ничего не разорять, а только собирать с Господом.
Не перестаю удивляться, как простые люди отстаивали Заостровский храм, не пугаясь того, что с ними будет потом. Вот какой крепкой может быть вера! Большое спасибо тем, кто собирал материал о Свято-Сретенском храме с. Заостровье.
(Как мне помнится, раньше в этом храме была экспозиция, рассказывающая об истории прихода, и даже экскурсии проводились).